Чита

Запомнил я осень читинскую ту,
Где мы на подмостках царили
И водку глушили, влюбившись в Читу.
Чи ту, чи не ту, — говорили.

Читинкам в читалках читали стихи,
Читали и чтили читинок.
Читинки в ответ почитали грехи
Поэтов своих досточтимых.

А мы распалялись под стать временам,
Читали, как плыли вразмашку.
Чита раскрывала объятия нам,
С Филипповым всё — нараспашку!

В Чите пролетали деньки чередой,
А мы у Читы на постое
Любили четою стоять над Читой
С читиночкою молодою.

Нас слушал любой кинозал и вокзал,
Читатели тщились с вопросом...
А я к вам с друзьями! —
                                Филиппов бросал
И вёл в «Забайкальскую осень».

В Чите и в душевной её простоте
Не знали мы злости и всхлипов.
Мы маршем победным неслись по Чите,
И с нами — наш верный Филиппов.

Морское

А я, как гавань, корабли храню,
владивостокским солнцем запасаюсь.

А я, как волны, к теплоходам льну

и нежностью морской переполняюсь.

В меня бросают люди якоря

и чайки в душу падают отвесно,

и даже шторм, безумием горя,

в моих глубинах скапливает ветры.

А я, как память, у любви в плену,

жалею грустных женщин на причалах.

А я, как море, сам себя кляну,

когда тайфун планету раскачает.

А ты приходишь, в пригоршню берёшь

меня —

              и небо путаешь со мною...

А может, эти вёсла из берёз

и лодка, на которой выйдешь в море?

А может, ты Сибирью полыхнёшь,

и Ангарою буйною вольёшься

в мою волну,

                     и свет в меня вдохнёшь,

когда в Приморье из Саян вернёшься?

1966

На восток

А ты

затерялась надолго

в ликующе-грустной

                                 толпе.

Я помню:

вспорхнули ладони

и снова

          прижались к тебе.

Тревоги,

             подъёмы,

                            палатки

меня ожидают уже,

но сон мой

пока ещё сладок

на третьем моём

                           «этаже».

А поезд

в тумане по пояс:

на кране знакомое «Стоп»...

Скорее

            вези меня, поезд,

на Дальний

                  предальний Восток!

1964