Ахмадулина Белла Ахатовна

(1937 — 2010)

Русская поэтесса, писательница, переводчица, одна из крупнейших русских лирических поэтесс второй половины XX века была, как и положено в советское время, членом многих организаций — Союза российских писателей, исполкома Русского ПЕН-центра, Общества друзей Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, почетным членом Американской академии искусств и литературы, лауреатом Государственной премии Российской Федерации и Государственной премии СССР. Но если кто-то произносит ее имя, то вряд ли хоть когда-то ассоциирует ее с этими званиями и регалиями, потому как давно ее образ у почитателей связан с образом Прекрасной Дамы современной российской поэзии, с изысканным обликом и слогом.

А между тем родилась девочка Изабелла в семье с очень даже серьезными родителями: отец был комсомольский и партийный работник, в годы Великой Отечественной войны гвардии майор, заместитель по политчасти командира 31 го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, в дальнейшем крупный ответственный работник Государственного таможенного комитета СССР, а мать работала переводчицей в органах госбезопасности.

Белла начала писать стихи еще в школьные годы, а в 1960 году окончила Литературный институт в Москве. Первый сборник ее стихотворений «Струна» появился в 1962 году. Далее последовали поэтические сборники «Озноб» (1968), «Уроки музыки» (1970), «Стихи» (1975), «Метель» (1977), «Свеча» (1977), «Тайна» (1983), «Сад» (1989). Для поэзии Ахмадулиной характерны напряженный лиризм, изысканность форм, очевидная перекличка с поэтической традицией прошлого. В 1970 х годах посетила Грузию, и с тех пор эта земля заняла в ее творчестве заметное место, она переводила много грузинских авторов. И непременно была участницей любых споров и демаршей по отношению к душной для передовых литераторов политической власти государства той поры: в 1979 году участвовала в создании неподцензурного литературного альманаха «МетрОполь», не раз высказывалась в поддержку советских диссидентов, и ее заявления в их защиту публиковались в «Нью-Йорк таймс», неоднократно передавались по «Радио Свобода» и «Голосу Америки». Часто участвовала во многих мировых поэтических фестивалях, чем раздражала власти, в 1993 году подписала «Письмо сорока двух» с требованиями к правительству и президенту, а в 2001 году — письмо в защиту телеканала НТВ. Для ее позиции гражданина, как и для ее поэзии, любая мелочь может служить импульсом, окрылить смелую фантазию, рождающую дерзкие образы, фантастические, вневременные события; все может стать одухотворенным, символичным, как любое явление природы. И при всей своей изысканной, велеречивой устаревшей лексике Ахмадулина умела оставаться абсолютно современным поэтом.

Эти качества, удивляя окружающих в обыденности, были «человеческими чертами среди бесчеловечности, глотком тепла среди ледяного мира», как писали о ней критики.

Последние годы и часы жизни поэтесса провела на даче в Переделкине, как, впрочем, и многие другие созвучные ей поэты эпохи.

Ахмадулина Белла Ахатовна

Русская поэтесса, писательница, переводчица, одна из крупнейших русских лирических поэтесс второй половины XX века была, как и положено в советское время, членом многих организаций — Союза российских писателей, исполкома Русского ПЕН-центра, Общества друзей Музея изобразительных искусств имени А.С. Пушкина, почетным членом Американской академии искусств и литературы, лауреатом Государственной премии Российской Федерации и Государственной премии СССР. Но если кто-то произносит ее имя, то вряд ли хоть когда-то ассоциирует ее с этими званиями и регалиями, потому как давно ее образ у почитателей связан с образом Прекрасной Дамы современной российской поэзии, с изысканным обликом и слогом.

А между тем родилась девочка Изабелла в семье с очень даже серьезными родителями: отец был комсомольский и партийный работник, в годы Великой Отечественной войны гвардии майор, заместитель по политчасти командира 31 го отдельного зенитно-артиллерийского дивизиона, в дальнейшем крупный ответственный работник Государственного таможенного комитета СССР, а мать работала переводчицей в органах госбезопасности.

Белла начала писать стихи еще в школьные годы, а в 1960 году окончила Литературный институт в Москве. Первый сборник ее стихотворений «Струна» появился в 1962 году. Далее последовали поэтические сборники «Озноб» (1968), «Уроки музыки» (1970), «Стихи» (1975), «Метель» (1977), «Свеча» (1977), «Тайна» (1983), «Сад» (1989). Для поэзии Ахмадулиной характерны напряженный лиризм, изысканность форм, очевидная перекличка с поэтической традицией прошлого. В 1970 х годах посетила Грузию, и с тех пор эта земля заняла в ее творчестве заметное место, она переводила много грузинских авторов. И непременно была участницей любых споров и демаршей по отношению к душной для передовых литераторов политической власти государства той поры: в 1979 году участвовала в создании неподцензурного литературного альманаха «МетрОполь», не раз высказывалась в поддержку советских диссидентов, и ее заявления в их защиту публиковались в «Нью-Йорк таймс», неоднократно передавались по «Радио Свобода» и «Голосу Америки». Часто участвовала во многих мировых поэтических фестивалях, чем раздражала власти, в 1993 году подписала «Письмо сорока двух» с требованиями к правительству и президенту, а в 2001 году — письмо в защиту телеканала НТВ. Для ее позиции гражданина, как и для ее поэзии, любая мелочь может служить импульсом, окрылить смелую фантазию, рождающую дерзкие образы, фантастические, вневременные события; все может стать одухотворенным, символичным, как любое явление природы. И при всей своей изысканной, велеречивой устаревшей лексике Ахмадулина умела оставаться абсолютно современным поэтом.

Эти качества, удивляя окружающих в обыденности, были «человеческими чертами среди бесчеловечности, глотком тепла среди ледяного мира», как писали о ней критики.

Последние годы и часы жизни поэтесса провела на даче в Переделкине, как, впрочем, и многие другие созвучные ей поэты эпохи.


Стихи О Ялте

О каких местах писал поэт

Воспоминание о Ялте

Булату Окуджаве

В тот день случился праздник на земле.
Для ликованья все ушли из дома,
оставив мне два фонаря во мгле
по сторонам глухого водоема.

Еще и тем был сон воды храним,
что, намертво рожден из алебастра,
над ним то ль нетопырь, то ль херувим
улыбкой слабоумной улыбался.

Мы были с ним недальняя родня —
среди насмешек и неодобренья
он нежно передразнивал меня
значеньем губ и тщетностью паренья.

Внизу, в порту, в ту пору и всегда,
неизлечимо и неугасимо
пульсировала бледная звезда,
чтоб звать суда и пропускать их мимо.

Любовью жегся и любви учил
вид полночи. Я заново дивилась
неистовству, с которым на мужчин
и женщин человечество делилось.

И в час, когда луна во всей красе
так припекала, что зрачок слезился,
мне так хотелось быть живой, как все,
иль вовсе мертвой, как дитя из гипса.

В удобном сходстве с прочими людьми
не сводничать чернилам и бумаге,
а над великим пустяком любви
бесхитростно расплакаться в овраге.

Так я сидела — при звезде в окне,
при скорбной лампе, при цветке в стакане.
И безутешно ластилось ко мне
причастий шелестящих пресмыканье.

9 мая 1968

Пререкание с Крымом

Перед тем как ступить на балкон,
я велю тебе, Богово чудо:
пребывай в отчужденье благом!
Не ищи моего пересуда.

Не вперяй в меня рай голубой,
постыдись этой детской уловки.
Я-то знаю твой кроткий разбой,
добывающий слово из глотки.

Мне случалось с тобой говорить,
проболтавшийся баловень пыток,
смертным выдохом ран горловых
я тебе поставляла эпитет.

Но довольно! Всесветлый объем
не таращь и предайся блаженству.
Хватит рыскать в рассудке моем
похвалы твоему совершенству.

Не упорствуй, не шарь в пустоте,
выпит мед из таинственных амфор.
И по чину ль твоей красоте
примерять украшенье метафор?

Знает тот, кто в семь дней сотворил
семицветие белого света,
как голодным тщеславьем твоим
клянчишь ты подаяний поэта?

Прогоняю, стращаю, кляну,
выхожу на балкон. Озираюсь.
Вижу дерево, море, луну,
их беспамятство и безымянность.

Плачу, бедствую, гибну почти,
говорю: — О, даруй мне пощаду,
погуби меня, только прости! —
И откуда-то слышу: — Прощаю...

1968