Толстой Алексей Константинович

(1817 — 1875)

Иногда у судьбы случаются приступы щедрости, и можно позавидовать тому, кто в этот момент окажется у нее под рукой. Граф Алексей Константинович Толстой, внук рода Толстых и Разумовских, имевший в арсенале еще и дядю А.А. Перовского, который не только воспитывал мальчика, но и сочинил для племянника ставшую знаменитой сказку «Чёрная курица»" о приключениях мальчика Алеши, был именно таким баловнем судьбы. Родился будущий поэт в Санкт-Петербурге, но главным местом в жизни признавал Черниговскую губернию, где в раннем детстве жил в имении дяди в селе Погорельцы Сосницкого уезда, а позднее с удовольствием бывал подолгу в имении Красный Рог той же губернии, ныне расположенном на территории Брянской области. Туда ему дядя отовсюду посылал разных животных — мальчик должен иметь зверинец! Но баловням судьбы положено иметь больше — и для творчества, радости и свободного дыхания графу и поэту в одном лице предоставлена была еще усадьба «Пустынька» на берегу реки Тосны под Санкт-Петербургом.

С 10 летнего возраста мальчика возили за границу в путешествия, он принадлежал к детскому окружению наследника престола, будущего императора Александра II, вместе с которым в 1838 году тоже ездил по Италиии, на озеро Комо.

В 1834 году Толстого определили «студентом» в московский архив Министерства иностранных дел, с 1837 года он служил в русской миссии при германском сейме во Франкфурте-на-Майне, в 1840 году получил службу в Петербурге при царском дворе, в 1843 м — придворное звание камер-юнкера, позднее будет пожалован придворными званиями «в должности церемониймейстера» (1851) и «в должности егермейстера» (1861). Понятно, что дружба с детства с цесаревичем и любовь всех царских родственников, которые всю жизнь любили и уважали Алексея Константиновича, карьере не помеха. Но именно это как раз меньше всего было нужно поэтическому молодому человеку. Только из чувства долга перед семьей он остается на службе, к которой у него «отвращение», он пишет, что ставит «искусство как пользу сто раз выше службы».

Он продолжает путешествовать по красивым заграничным местам почти ежегодно, проводить спокойные и счастливые дни в своих любимых усадьбах, судьба подарит ему и восторг и роскошь любви, встреченной «средь шумного бала, случайно», но для потомков важно другое — из благополучного родовитого мальчика вырос нежнейший, добрейший, благороднейший, честнейший романтик-певец, лирика которого отличается поразительной чистотой, душевностью, безыскусственностью, простотой, искренностью, напевностью, органическим использованием народного языка.

Писал он и романы, и драматические произведения, создавал баллады. Его исторический роман «Князь Серебряный» (опубликован в 1863 году), драматическая трилогия «Смерть Ивана Грозного» (1866), «Царь Фёдор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870) не раз издавались, были поставлены на сцене. В 1854-м вместе со своими двоюродными братьями Жемчужниковыми он создал сатирическую литературную маску Козьмы Пруткова и сборник его сочинений, и это стало одной из вершин сатирического творчества в литературе.

Скромный, благородный и сдержанный, ни словом не попрекавший многочисленную родню жены, заполонившую, а после его смерти и разворовавшую все его усадьбы и имения, не позволявший даже в минуты сильного страдания от тяжелой болезни показать свою слабость, последний потомок когда-то всесильных Разумовских и Толстых, хранил один секрет, который, как он был уверен, поможет России в самые темные времена («...а если б над нею беда и стряслась, потомки беду перемогут!»). И секрет этот — далекое прошлое страны. Ни в настоящем, ни в недавнем прошлом, ни, как оказалось, в нашем обозримом будущем творец не видел никаких предпосылок в государственном устройстве, при которых свобода и законность могли стать прочными. А вот в прошлом такой талисман был — Новгородская республика, когда князей меняли по воле народа и когда, как писал этот друг и любимец царской семьи, «мы еще были честными».

Наверное, в этой его вере в народную основу и есть самая главная красота его личности и творца.

Похороненный в своем любимом Красном Роге Брянской области, поэт, обласканный судьбою, может быть спокоен — все у него вышло, как он хотел. И «по совести», и «по-честному».

Толстой Алексей Константинович

Иногда у судьбы случаются приступы щедрости, и можно позавидовать тому, кто в этот момент окажется у нее под рукой. Граф Алексей Константинович Толстой, внук рода Толстых и Разумовских, имевший в арсенале еще и дядю А.А. Перовского, который не только воспитывал мальчика, но и сочинил для племянника ставшую знаменитой сказку «Чёрная курица»" о приключениях мальчика Алеши, был именно таким баловнем судьбы. Родился будущий поэт в Санкт-Петербурге, но главным местом в жизни признавал Черниговскую губернию, где в раннем детстве жил в имении дяди в селе Погорельцы Сосницкого уезда, а позднее с удовольствием бывал подолгу в имении Красный Рог той же губернии, ныне расположенном на территории Брянской области. Туда ему дядя отовсюду посылал разных животных — мальчик должен иметь зверинец! Но баловням судьбы положено иметь больше — и для творчества, радости и свободного дыхания графу и поэту в одном лице предоставлена была еще усадьба «Пустынька» на берегу реки Тосны под Санкт-Петербургом.

С 10 летнего возраста мальчика возили за границу в путешествия, он принадлежал к детскому окружению наследника престола, будущего императора Александра II, вместе с которым в 1838 году тоже ездил по Италиии, на озеро Комо.

В 1834 году Толстого определили «студентом» в московский архив Министерства иностранных дел, с 1837 года он служил в русской миссии при германском сейме во Франкфурте-на-Майне, в 1840 году получил службу в Петербурге при царском дворе, в 1843 м — придворное звание камер-юнкера, позднее будет пожалован придворными званиями «в должности церемониймейстера» (1851) и «в должности егермейстера» (1861). Понятно, что дружба с детства с цесаревичем и любовь всех царских родственников, которые всю жизнь любили и уважали Алексея Константиновича, карьере не помеха. Но именно это как раз меньше всего было нужно поэтическому молодому человеку. Только из чувства долга перед семьей он остается на службе, к которой у него «отвращение», он пишет, что ставит «искусство как пользу сто раз выше службы».

Он продолжает путешествовать по красивым заграничным местам почти ежегодно, проводить спокойные и счастливые дни в своих любимых усадьбах, судьба подарит ему и восторг и роскошь любви, встреченной «средь шумного бала, случайно», но для потомков важно другое — из благополучного родовитого мальчика вырос нежнейший, добрейший, благороднейший, честнейший романтик-певец, лирика которого отличается поразительной чистотой, душевностью, безыскусственностью, простотой, искренностью, напевностью, органическим использованием народного языка.

Писал он и романы, и драматические произведения, создавал баллады. Его исторический роман «Князь Серебряный» (опубликован в 1863 году), драматическая трилогия «Смерть Ивана Грозного» (1866), «Царь Фёдор Иоаннович» (1868) и «Царь Борис» (1870) не раз издавались, были поставлены на сцене. В 1854-м вместе со своими двоюродными братьями Жемчужниковыми он создал сатирическую литературную маску Козьмы Пруткова и сборник его сочинений, и это стало одной из вершин сатирического творчества в литературе.

Скромный, благородный и сдержанный, ни словом не попрекавший многочисленную родню жены, заполонившую, а после его смерти и разворовавшую все его усадьбы и имения, не позволявший даже в минуты сильного страдания от тяжелой болезни показать свою слабость, последний потомок когда-то всесильных Разумовских и Толстых, хранил один секрет, который, как он был уверен, поможет России в самые темные времена («...а если б над нею беда и стряслась, потомки беду перемогут!»). И секрет этот — далекое прошлое страны. Ни в настоящем, ни в недавнем прошлом, ни, как оказалось, в нашем обозримом будущем творец не видел никаких предпосылок в государственном устройстве, при которых свобода и законность могли стать прочными. А вот в прошлом такой талисман был — Новгородская республика, когда князей меняли по воле народа и когда, как писал этот друг и любимец царской семьи, «мы еще были честными».

Наверное, в этой его вере в народную основу и есть самая главная красота его личности и творца.

Похороненный в своем любимом Красном Роге Брянской области, поэт, обласканный судьбою, может быть спокоен — все у него вышло, как он хотел. И «по совести», и «по-честному».


Стихи О Симферополе

Стихи о России

О каких местах писал поэт

Крымские очерки

Ты помнишь ли вечер, как море шумело,
В шиповнике пел соловей,
Душистые ветки акации белой
Качались на шляпе твоей?

Меж камней, обросших густым виноградом,
Дорога была так узка;
В молчанье над морем мы ехали рядом,
С рукою сходилась рука!

Ты так на седле нагибалась красиво,
Ты алый шиповник рвала,
Буланой лошадки косматую гриву
С любовью ты им убрала;

Одежды твоей непослушные складки
Цеплялись за ветви, а ты
Беспечно смеялась — цветы на лошадке
В руках и на шляпе цветы.

Ты помнишь ли рев дождевого потока
И пену и брызги кругом?
И нам наше горе казалось далёко,
И как мы забыли о нем!

Лето 1856—1858

Колокольчики мои...

Колокольчики мои,
Цветики степные!
Что глядите на меня,
Тёмно-голубые?
И о чём звените вы
В день весёлый мая,
Средь некошеной травы
Головой качая?

Конь несёт меня стрелой
На поле открытом;
Он вас топчет под собой,
Бьёт своим копытом.
Колокольчики мои,
Цветики степные!
Не кляните вы меня,
Тёмно-голубые!

Я бы рад вас не топтать,
Рад промчаться мимо,
Но уздой не удержать
Бег неукротимый!
Я лечу, лечу стрелой,
Только пыль взметаю;
Конь несёт меня лихой, —
А куда? не знаю!

Он учёным ездоком
Не воспитан в холе,
Он с буранами знаком,
Вырос в чистом поле;
И не блещет как огонь
Твой чепрак узорный,
Конь мой, конь, славянский конь,
Дикий, непокорный!

Есть нам, конь, с тобой простор!
Мир забывши тесный,
Мы летим во весь опор
К цели неизвестной.
Чем окончится наш бег?
Радостью ль? кручиной?
Знать не может человек —
Знает бог единый!

Упаду ль на солончак
Умирать от зною?
Или злой киргиз-кайсак,
С бритой головою,
Молча свой натянет лук,
Лежа под травою,
И меня догонит вдруг
Медною стрелою?

Иль влетим мы в светлый град
Со кремлем престольным?
Чудно улицы гудят
Гулом колокольным,
И на площади народ,
В шумном ожиданье
Видит: с запада идет
Светлое посланье.

В кунтушах и в чекменях,
С чубами, с усами,
Гости едут на конях,
Машут булавами,
Подбочась, за строем строй
Чинно выступает,
Рукава их за спиной
Ветер раздувает.

И хозяин на крыльцо
Вышел величавый;
Его светлое лицо
Блещет новой славой;
Всех его исполнил вид
И любви и страха,
На челе его горит
Шапка Мономаха.

«Хлеб да соль! И в добрый час! —
Говорит державный. —
Долго, дети, ждал я вас
В город православный!»
И они ему в ответ:
«Наша кровь едина,
И в тебе мы с давних лет
Чаем господина!»

Громче звон колоколов,
Гусли раздаются,
Гости сели вкруг столов,
Мед и брага льются,
Шум летит на дальний юг
К турке и к венгерцу —
И ковшей славянских звук
Немцам не по сердцу!

Гой вы, цветики мои,
Цветики степные!
Что глядите на меня,
Темно-голубые?
И о чем грустите вы
В день веселый мая,
Средь некошеной травы
Головой качая?

1840-е

Край ты мой, родимый край...

Край ты мой, родимый край!
Kонский бег на воле,
В небе крик орлиных стай,
Волчий голос в поле!

Гой ты, родина моя!
Гой ты, бор дремучий!
Свист полночный соловья,
Ветер, степь да тучи!

1856

Одарив весьма обильно...

Эти бедные селенья,
Эта скудная природа!
Ф. Тютчев

Одарив весьма обильно
Нашу землю, царь небесный
Быть богатою и сильной
Повелел ей повсеместно.

Но чтоб падали селенья,
Чтобы нивы пустовали —
Нам на то благословенье
Царь небесный дал едва ли!

Мы беспечны, мы ленивы,
Все у нас из рук валится,
И к тому ж мы терпеливы —
Этим нечего хвалиться!

Февраль 1869