Державин Гавриил Романович

(1743 — 1816)

Родился в селе Сокуры Казанской губернии. Вошел в историю не только как писатель, хотя все мы помним пушкинское «Старик Державин нас заметил...» и понимаем, что стоила эта фраза многого.

Гавриил Державин прошел путь от гвардии рядового до министра юстиции Российской империи. Был губернатором двух областей: Олонецкого наместничества (ныне Карелия) и Тамбовского наместничества (где его, кстати, до сих пор вспоминают добрым словом за первую в городе типографию, городской театр, построенные училища, приют, больницу). Состоял в должности личного помощника императрицы Екатерины II, работал в комиссии по расследованию дел сообщников Емельяна Пугачева. Создал первый, хотя и неофициальный, гимн России.

После отставки с государственной службы посвятил себя литературному творчеству и поселился в своем поместье Званка Новгородской губернии, где и прожил до самой смерти. Гроб с его телом был отправлен по Волхову на барже. Поэт обрел свое последнее пристанище в соборе Варлаамо-Хутынского монастыря под Новгородом. Но, как оказалось, ему предстояло совершить еще несколько посмертных путешествий. В годы Великой Отечественной войны Спасо-Преображенский собор был почти полностью разрушен, и Державина перезахоронили в Новгородском кремле. Только после восстановления собора в 1993 году останки поэта были возвращены на свое прежнее место. Ну а память его чествуют до сих пор не только поистине бессмертные литературные произведения, но и многочисленные памятные знаки, установленные в Казани, Петрозаводске, Санкт-Петербурге, Тамбове...

Державин Гавриил Романович

Родился в селе Сокуры Казанской губернии. Вошел в историю не только как писатель, хотя все мы помним пушкинское «Старик Державин нас заметил...» и понимаем, что стоила эта фраза многого.

Гавриил Державин прошел путь от гвардии рядового до министра юстиции Российской империи. Был губернатором двух областей: Олонецкого наместничества (ныне Карелия) и Тамбовского наместничества (где его, кстати, до сих пор вспоминают добрым словом за первую в городе типографию, городской театр, построенные училища, приют, больницу). Состоял в должности личного помощника императрицы Екатерины II, работал в комиссии по расследованию дел сообщников Емельяна Пугачева. Создал первый, хотя и неофициальный, гимн России.

После отставки с государственной службы посвятил себя литературному творчеству и поселился в своем поместье Званка Новгородской губернии, где и прожил до самой смерти. Гроб с его телом был отправлен по Волхову на барже. Поэт обрел свое последнее пристанище в соборе Варлаамо-Хутынского монастыря под Новгородом. Но, как оказалось, ему предстояло совершить еще несколько посмертных путешествий. В годы Великой Отечественной войны Спасо-Преображенский собор был почти полностью разрушен, и Державина перезахоронили в Новгородском кремле. Только после восстановления собора в 1993 году останки поэта были возвращены на свое прежнее место. Ну а память его чествуют до сих пор не только поистине бессмертные литературные произведения, но и многочисленные памятные знаки, установленные в Казани, Петрозаводске, Санкт-Петербурге, Тамбове...


Стихи О водопаде Кивач

О каких местах писал поэт

Водопад

Алмазна сыплется гора
С высот четыремя скалами,
Жемчугу бездна и сребра
Кипит внизу, бьёт вверх буграми;
От брызгов синий холм стоит,
Далече рёв в лесу гремит.

Шумит и средь густого бора
Теряется в глуши потом;
Луч чрез поток сверкает скоро;
Под зыбким сводом древ, как сном
Покрыты, волны тихо льются,
Рекою млечною влекутся.

Седая пена по брегам
Лежит буграми в дебрях тёмных;
Стук слышен млатов по ветрам,
Визг пил и стон мехов подъёмных:
О водопад! в твоём жерле
Всё утопает в бездне, в мгле!

Ветрами ль сосны пораженны? —
Ломаются в тебе в куски;
Громами ль камни отторженны? —
Стираются тобой в пески;
Сковать ли воду льды дерзают? —
Как пыль стеклянна ниспадают.

Волк рыщет вкруг тебя и, страх
В ничто вменяя, становится;
Огонь горит в его глазах,
И шерсть на нём щетиной зрится;
Рождённый на кровавый бой,
Он воет, согласясь с тобой.

Лань идет робко, чуть ступает,
Вняв вод твоих падущих рев,
Рога на спину приклоняет
И быстро мчится меж дерев;
Её страшит вкруг шум, бурь свист
И хрупкий под ногами лист.

Ретивый конь, осанку горду
Храня, к тебе порой идёт;
Крутую гриву, жарку морду
Подняв, храпит, ушми прядёт
И, подстрекаем быв, бодрится,
Отважно в хлябь твою стремится.

Под наклонённым кедром вниз,
При страшной сей красе Природы,
На утлом пне, который свис
С утёса гор на яры воды,
Я вижу, некий муж седой
Склонился на руку главой.

Копьё, и меч, и щит великой,
Стена отечества всего,
И шлем, обвитый повиликой,
Лежат во мху у ног его.
В броне блистая златордяной,
Как вечер во заре румяной,

Сидит — и, взор вперя к водам,
В глубокой думе рассуждает:
«Не жизнь ли человеков нам
Сей водопад изображает? <...>»

Шуми, шуми, о водопад!
Касаяся странам воздушным,
Увеселяй и слух, и взгляд
Твоим стремленьем, светлым, звучным,
И в поздной памяти людей
Живи лишь красотой твоей!

Живи — и тучи пробегали
Чтоб редко по водам твоим,
В умах тебя не затмевали
Разжённый гром и чёрный дым;
Чтоб был вблизи, вдали любезен
Ты всем; сколь дивен, столь полезен.

И ты, о водопадов мать!
Река на севере гремяща,
О Суна! коль с высот блистать
Ты можешь — и, от зарь горяща,
Кипишь и сеешься дождём
Сафирным, пурпурным огнём, —

То тихое твоё теченье,
Где ты сама себе равна,
Мила, быстра и не в стремленье,
И в глубине твоей ясна,
Важна без пены, без порыву,
Полна, велика без разливу,

И без примеса чуждых вод
Поя златые в нивах бреги.
Великолепный свой ты ход
Вливаешь в светлый сонм Онеги;
Какое зрелище очам!
Ты тут подобна небесам.

1791—1794