Плещеев Алексей Николаевич

Считается, что не просто Алексею Плещееву посвятил Ф.М. Достоевский свою повесть «Белые ночи», но еще и сам Алексей послужил прототипом Мечтателя в этом произведении. Еще его будут называть принцем-изгнанником, подчеркивая его простое и мужественное поведение в трудные моменты жизни, когда он «ни на йоту не поступался ни своей гражданской, ни литературной совестью», а сам он будет повторять всю жизнь: «ничто так не одушевляет, как благородная цель». Таких трудных моментов, таких целей в жизни у будущего русского писателя, поэта, переводчика, литературного и театрального критика, родившегося в древнем русском городе Костроме, будет больше чем достаточно. Потом он будет жить с семьей в Нижнем Новгороде, где будет работать отец, и, получив прекрасное домашнее образование, в тринадцать лет переедет в Петербург, поступив в Петербургскую школу гвардейских подпрапорщиков. Но в 1843 году сбежит оттуда и начнет свое обучение в Петербургском университете, знакомясь с важными для его будущего людьми: ректор университета П.А. Плетнев, А.А. Краевский, Майковы, Ф.М. Достоевский, И.А. Гончаров, Д.В. Григорович, М.Е. Салтыков-Щедрин. В 1845 году, увлекшись социалистическими идеями, Плещеев знакомится с участниками кружка М.В. Буташевича—Петрашевского, которые уделяли значительное внимание политической поэзии, обсуждая на своих «пятницах» вопросы её развития. Сам Плещеев не только принимал активное участие в обсуждениях и создании агитационных стихов, но также доставлял участникам кружка запрещённые рукописи.

В 1846 году был издан первый сборник его стихов, куда вошли ставшие популярными стихотворения «На зов друзей» (1845), а также «Вперёд! без страха и сомненья...» (прозванное «русской Марсельезой»), стихотворения стали гимнами революционной молодежи.

Зимой 1848–1849 годов Плещеев устраивал встречи петрашевцев у себя дома, не боялся пересылать запрещенные тексты. В 1849 году он был арестован в Москве, под стражей переправлен в Петербург и провёл восемь месяцев в Петропавловской крепости, приговорен к расстрелу вместе с другими, проходившими по «делу петрашевцев», казнь в последний момент, прямо у эшафота, заменили каторгой и арестантскими ротами. Поэт был приговорен к каторге, но потом переведён рядовым в Уральск в Отдельный Оренбургский корпус. 6 января 1850 года Плещеев прибыл в Уральск и был зачислен рядовым солдатом в Оренбургский линейный батальон. 25 марта 1852 года его перевели в Оренбург, и всего ему в этом степном, черством, одиноком ветреном крае предстояло пробыть восемь лет.

В 1853 году рядовой Плещеев попросит перевода в батальон, отправляющийся в опасный степной поход и примет участие в осаде и штурме кокандской крепости Ак-Мечеть. За храбрость был произведён в унтер-офицеры, а в мае 1856 года получил чин прапорщика.

Из Оренбургского края поэт присылал в журналы свои стихотворения и рассказы, хоть и урывками, но продолжая литературную деятельность. А в мае 1858 года он приезжает в Петербург, получив четырёхмесячный отпуск «в обе столицы» и возвращение прав потомственного дворянства. В августе того же года, после почти десятилетнего перерыва, вышел второй сборник стихотворений Плещеева, где автор оставался верен себе — основной идеей стихов в нем была «боль за порабощённую родину и вера в правоту своего дела», духовное прозрение человека, отказывающегося от бездумного и созерцательного отношения к жизни.

Впереди еще больше трех десятилетий для жизни и творчества, и, поселившись в Москве с 1859 года, искатель и поклонник «благородных целей» успеет поработать и с «Московским вестником», и со знаменитым «Современником», печатать свои стихотворения в изданиях — «Русское слово» (1859–1864), «Время» (1861–1862), газеты «Век» (1861), «День» (1861–1862) и «Московский вестник» (редакторскую должность в котором он занимал в 1859–1860 годах), петербургские издания («Светоч», «Искра», «Время», «Русское слово»). А 19 декабря 1859 года Общество любителей российской словесности изберет Плещеева в действительные члены.

В России надо жить долго — Плещееву это отчасти удалось. Хотя бы для того, чтобы продолжить дело юности — стихотворное творчество поэта 1860 х годов опять было отмечено преобладанием общественно-политических, гражданственных тем и мотивов.

Но чтобы кормить семью, ему придется устроиться на службу в почтовом ведомстве Москвы, и появится горькое признание: «Совсем меня исколотила жизнь. В мои лета биться как рыба об лёд и носить вицмундир, к которому никогда не готовился, куда как тяжко..» Как часто подобная ситуация нагоняла и связывала русских стихотворцев и литераторов. Но судьба не забудет своего «принца» — и в 1868 году Н.А. Некрасов, став во главе журнала «Отечественные записки», пригласил Плещеева переехать в Петербург и занять пост секретаря редакции, где поэт сразу же оказался в дружеской обстановке, среди единомышленников. После смерти Некрасова Плещеев взял на себя руководство стихотворным отделом и проработал в журнале вплоть до 1884 года. Потом будут переводы зарубежных стихов и прозы, написание пьес, активная связь с театрами и организация изданий для детей, создание стихов для них, очень часто переложенных на песни.

В 1890 году судьба опомнилась окончательно и мужественный «принц» получил огромное наследство от пензенского родственника. Плещеев поселился с дочерьми в роскошных апартаментах парижского отеля, куда звал всех своих знакомых литераторов и щедро дарил им крупные суммы денег. Огромное богатство, вдруг свалившееся на него «с неба», он принял «с благородным равнодушием, оставаясь таким же простым и хлебосольным хозяином, как и в маленькой клетушке на Преображенской площади». «Что мне это богатство, — говорил он. — Вот только радость, что детей я смог обеспечить, ну и сам немножко вздохнул... перед смертью». Плещеев внёс значительную сумму в Литературный фонд, учредил фонды имени Белинского и Чернышевского для поощрения талантливых писателей, стал поддерживать семьи Г. Успенского и C. Надсона, взялся финансировать журнал Н.К. Михайловского и В.Г. Короленко «Русское богатство».

Он скончается в Ницце, похоронен будет в Москве, а останется в памяти литературной России человеком высоких нравственных качеств, который «...среди жёстких и частых толчков реальности, даже изнемогая под ними... всё-таки продолжал оставаться чистейшим идеалистом и звал других на такую же идеальную службу человечеству». У принцев, осененных благородными целями, иногда так получается.