Хомяков Алексей Степанович

Когда исследователи жизни и творчества Алексея Хомякова берутся перечислять все его способности и таланты, слушатели могут не успевать записать. Он изобрёл дальнобойное ружье и новую паровую машину, получившую патент в Англии, занимался винокурением, сахароварением и гомеопатическим лечением, успешными поисками полезных ископаемых в Тульской губернии, проектами улучшения благосостояния жителей Алеутских островов и созданием хитроумных артиллерийских снарядов в период Крымской войны, имел фантастические способности к языкам, зная, по расчетам одних исследователей, более 20 иностранных языков, по мнению других — их число было за 30. Он постоянно работал над собой, стал художником, публицистом, богословом, философом, основоположником раннего славянофильства и, без сомнения, очень заслуженным член-корреспондентом Петербургской академии наук. Бесконечно совершенствуя свои и без того бесподобные познания, он использовал их самым неожиданным образом — например, доказал соответствие русского языка с санскритом, то есть с литературным языком Древней Индии.

И не спрашивайте, зачем, как и почему это могло происходить с одним человеком, лучше просто порадуйтесь вместе с его современниками, которые слагали о нем куплеты — «...поэт, механик и филолог, врач, живописец и теолог, общины русской публицист, ты мудр, как змий, как голубь чист...».

А еще этот мальчик, родившийся в старинной дворянской семье на древней улице Ордынке в Москве, был к тому же и поэтом. Семья его в 1815 году переехала жить в Санкт-Петербург, но учиться он вернулся в Москву, и первые его стихотворные опыты относятся именно ко времени учебы в Московском университете, где он попутно в 17 лет сдал экзамен на степень кандидата математических наук. Но ученым-математиком юный Хомяков быть не захотел, а, узнав о восстании 1821 года против турецкого ига в Греции, обзавелся фальшивым паспортом, накопил денег, купил нож и отправился на помощь угнетенным, однако был вскоре задержан и возвращен домой. Чтобы уже в 1822 году, окончив университет, поступить на военную службу: сначала в Астраханском кирасирском полку в Херсонской губернии, а затем в лейб-гвардии Конном полку в Санкт-Петербурге. В это время он знакомится с декабристами, печатает свои стихи в альманахе Рылеева и Бестужева «Полярная звезда».

В 1825 году Хомяков вышел в отставку и уехал за границу — Париж, Франция, Швейцария, Австрия. Он будет заниматься живописью в Париже, писать историческую драму «Ермак» на теплых берегах, но к европейским благам останется в результате холоден, а уж Францию и вовсе воспринимал как средоточие всех отрицательных сторон западноевропейской цивилизации. И в 1828 году, с началом Русско-турецкой войны, вернулся в Россию на службу в Белорусский гусарский полк, принимал участие в нескольких сражениях, был дважды ранен и за храбрость получил орден Святой Анны с бантом и Владимирский крест. После заключения мира вышел в отставку и занялся сельским хозяйством в своих имениях в Тульской, Рязанской и Смоленской губерниях.

В это время Алексей Степанович еще больше погружается в философские раздумья и научные занятия, в которых огромное место занимают вопросы соотношения и взаимодействия русской и европейской культур. В течение 1830 х годов у мыслителя сложилась стройная система взглядов, которую несколько позднее критики назовут «славянофильством», а уже в начале 1840-х годов славянофильская доктрина получает выработанный и стройный вид во время споров Хомякова с западниками — Герценым и Грановским. Обладая огромной эрудицией, особенно в сфере церковной истории и богословия, и необыкновенными диалектическими способностями, Хомяков был на голову выше западников и легко опровергал их схемы.

В 1858 г. на дворянском съезде в Туле он поддержал вместе с И.С. Тургеневым, Л.Н. Толстым и другими предложение прогрессивной группы тульских дворян о необходимости освобождения крестьян с наделом земли за выкуп, а его стихи продолжают быть полны патриотического, гражданского звучания и при этом простой любви к природе, родному краю и просто человеку.

Когда-то, во времена военной службы, его командир сделал запись о 18 летнем воине как о человеке нравственном, духовном, возвышенном, который «..обладал силою воли не как юноша, но как муж, искушенный опытом». Опыт жизни ничего не изменил в поэтичном и патриотичном вундеркинде и полиглоте с древней родословной — он продолжал служить Родине и ее людям. И именно поэтому лечил местных крестьян во время холерной эпидемии, рискуя жизнью. Он заразился и умер 23 сентября 1860 года в селе Спешнево-Ивановском Рязанской губернии (ныне в Липецкой области), был похоронен в Даниловом монастыре рядом с Языковым и Гоголем. В советское время прах всех троих был перезахоронен на новом Новодевичьем кладбище.