Волошин Максимилиан Александрович

(1877 — 1932)

Свои передвижения по стране и миру Максимилиан Александрович начинает с самого малого возраста: родившись на территории Малороссии, он раннее детство проведет с матерью в Таганроге и Севастополе, потом переедет в Москву и там будет учиться в гимназии, а после — еще в следующей гимназии, но уже в Феодосии, потому как очередной переезд в 1893 году приведет его в Коктебель. С 1897 по 1899 год Волошин уже опять в Москве, студент юридического факультета Московского университета, но был отчислен «за участие в беспорядках». Продолжать обучение не стал, занялся самообразованием. В 1900 х много путешествовал, занимался в библиотеках Европы, слушал лекции в Сорбонне, брал в Париже уроки рисования и гравюры. В апреле 1906 года Волошин женится и живет уже в Петербурге, но опять ненадолго — с 1907 года принимает решение об отъезде в Коктебель, где начинает писать цикл «Киммерийские сумерки». Потом будет опять знакомая заграница и проекты в духе декаданса, а уж после революции Максимилиан Волошин окончательно осел в Коктебеле — в доме, построенном в 1903–1913 годах его матерью, где и создал множество акварелей, сложившихся в его «Коктебельскую сюиту». Трудно даже сказать, заметил ли он революцию и ее последствия или просто проигнорировал, как, например, старался отойти в сторону от Гражданской войны — объявил, что он «над схваткой» и просто будет пытаться умерять вражду, спасая в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, — белых от красных. У некоторых, очень единичных, получается сохранять себя и свой мир в любой действительности. У Максимилиана Александровича получилось на славу — можно не знать ни строчки его стихов, но имя его и рассказы о домике в легендарном Коктебеле слышали и запомнили почти все.

В своей жизни Волошину пришлось быть литературным агентом, консультантом, антрепренером, ходатаем и экспертом разных издательств, свою просветительскую миссию сам он именовал буддизмом, магией, католичеством, теософией, оккультизмом, масонством. Все это Максимилиан воспринимал в своем творчестве через призму искусства. В особенности он ценил «пафос мысли» и «поэзию идей», поэтому статьи его, как говорили коллеги, были похожи на стихи, а стихи — на статьи. Он считал, что долгие годы стих оставался для него единственным способом выражения мыслей, которые устремлялись у него в двух направлениях. Первое — историософское (судьбы России, произведения о которой принимали у него нередко условно-религиозную окраску). Второе — антиисторическое. Здесь можно отметить цикл «Путями Каина», в котором отразились идеи универсального анархизма. Поэт писал, что в этих произведениях он формирует практически все свои социальные идеи.

Идеи остались больше для специалистов, а для истории и для поклонников — чудесные стихи и акварели, а также Дом-музей Волошина в крымском Коктебеле и его последнее место на горе среди любимой земли.

Волошин Максимилиан Александрович

Свои передвижения по стране и миру Максимилиан Александрович начинает с самого малого возраста: родившись на территории Малороссии, он раннее детство проведет с матерью в Таганроге и Севастополе, потом переедет в Москву и там будет учиться в гимназии, а после — еще в следующей гимназии, но уже в Феодосии, потому как очередной переезд в 1893 году приведет его в Коктебель. С 1897 по 1899 год Волошин уже опять в Москве, студент юридического факультета Московского университета, но был отчислен «за участие в беспорядках». Продолжать обучение не стал, занялся самообразованием. В 1900 х много путешествовал, занимался в библиотеках Европы, слушал лекции в Сорбонне, брал в Париже уроки рисования и гравюры. В апреле 1906 года Волошин женится и живет уже в Петербурге, но опять ненадолго — с 1907 года принимает решение об отъезде в Коктебель, где начинает писать цикл «Киммерийские сумерки». Потом будет опять знакомая заграница и проекты в духе декаданса, а уж после революции Максимилиан Волошин окончательно осел в Коктебеле — в доме, построенном в 1903–1913 годах его матерью, где и создал множество акварелей, сложившихся в его «Коктебельскую сюиту». Трудно даже сказать, заметил ли он революцию и ее последствия или просто проигнорировал, как, например, старался отойти в сторону от Гражданской войны — объявил, что он «над схваткой» и просто будет пытаться умерять вражду, спасая в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, — белых от красных. У некоторых, очень единичных, получается сохранять себя и свой мир в любой действительности. У Максимилиана Александровича получилось на славу — можно не знать ни строчки его стихов, но имя его и рассказы о домике в легендарном Коктебеле слышали и запомнили почти все.

В своей жизни Волошину пришлось быть литературным агентом, консультантом, антрепренером, ходатаем и экспертом разных издательств, свою просветительскую миссию сам он именовал буддизмом, магией, католичеством, теософией, оккультизмом, масонством. Все это Максимилиан воспринимал в своем творчестве через призму искусства. В особенности он ценил «пафос мысли» и «поэзию идей», поэтому статьи его, как говорили коллеги, были похожи на стихи, а стихи — на статьи. Он считал, что долгие годы стих оставался для него единственным способом выражения мыслей, которые устремлялись у него в двух направлениях. Первое — историософское (судьбы России, произведения о которой принимали у него нередко условно-религиозную окраску). Второе — антиисторическое. Здесь можно отметить цикл «Путями Каина», в котором отразились идеи универсального анархизма. Поэт писал, что в этих произведениях он формирует практически все свои социальные идеи.

Идеи остались больше для специалистов, а для истории и для поклонников — чудесные стихи и акварели, а также Дом-музей Волошина в крымском Коктебеле и его последнее место на горе среди любимой земли.


Стихи о России

О каких местах писал поэт

Заклинание

(от усобиц)

Из крови, пролитой в боях,
Из праха обращенных в прах,
Из мук казненных поколений,
Из душ, крестившихся в крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений —
Возникнет праведная Русь.

Я за нее за всю молюсь
И верю замыслам предвечным:
Ее куют ударом мечным,
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.

19 июня 1920

Родина

«Каждый побрел в свою сторону
И никто не спасет тебя».
Слова Исайи, открывшиеся в
ночь на 1918 г.
И каждый прочь побрел, вздыхая,
К твоим призывам глух и нем,
И ты лежишь в крови, нагая,
Изранена, изнемогая,
И не защищена никем.

Еще томит, не покидая,
Сквозь жаркий бред и сон — твоя
Мечта в страданьях изжитая
И неосуществленная...

Еще безумит хмель свободы
Твои взметенные народы
И не окончена борьба —
Но ты уж знаешь в просветленьи,
Что правда Славии — в смиреньи,
В непротивлении раба;

Что искус дан тебе суровый:
Благословить свои оковы,
В темнице простираясь ниц,
И правды восприять Христовой
От грешников и от блудниц;

Что, как молитвенные дымы,
Темны и неисповедимы
Твои последние пути,
Что не допустят с них сойти
Сторожевые Херувимы!

30 мая 1918

Россия

Враждующих скорбный гений
Братским вяжет узлом,
И зло в тесноте сражений
Побеждается горшим злом.

Взвивается стяг победный...
Что в том, Россия, тебе?
Пребудь смиренной и бедной —
Верной своей судьбе.

Люблю тебя побежденной,
Поруганной и в пыли,
Таинственно осветленной
Всей красотой земли.

Люблю тебя в лике рабьем,
Когда в тишине полей
Причитаешь голосом бабьим
Над трупами сыновей.

Как сердце никнет и блещет,
Когда, связав по ногам,
Наотмашь хозяин хлещет
Тебя по кротким глазам.

Сильна ты нездешней мерой,
Нездешней страстью чиста,
Неутоленною верой
Твои запеклись уста.

Дай слов за тебя молиться,
Понять твое бытие,
Твоей тоске причаститься,
Сгореть во имя твое.

17 августа 1915

Святая Русь

А.М. Петровой

Суздаль да Москва не для тебя ли
По уделам землю собирали
Да тугую золотом суму?
В рундуках приданое копили
И тебя невестою растили
В расписном да тесном терему?

Не тебе ли на речных истоках
Плотник-Царь построил дом широко —
Окнами на пять земных морей?
Из невест красой да силой бранной
Не была ль ты самою желанной
Для заморских княжих сыновей?

Но тебе сыздетства были любы —
По лесам глубоких скитов срубы,
По степям кочевья без дорог,
Вольные раздолья да вериги,
Самозванцы, воры да расстриги,
Соловьиный посвист да острог.

Быть царевой ты не захотела —
Уж такое подвернулось дело:
Враг шептал: развей да расточи,
Ты отдай казну свою богатым,
Власть — холопам, силу — супостатам,
Смердам — честь, изменникам — ключи.

Поддалась лихому подговору,
Отдалась разбойнику и вору,
Подожгла посады и хлеба,
Разорила древнее жилище
И пошла поруганной и нищей
И рабой последнего раба.

Я ль в тебя посмею бросить камень?
Осужу ль страстной и буйный пламень?
В грязь лицом тебе ль не поклонюсь,
След босой ноги благословляя, —
Ты — бездомная, гулящая, хмельная,
Во Христе юродивая Русь!

19 ноября 1917